Ведущий программы "Мировая политика" Игорь Панарин и ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза, известный политолог, экономист, академик РАН Сергей Глазьев
В программе "Мировая политика"- Сергей Глазьев, ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза, известный политолог, экономист, академик РАН
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, в эфире очередной выпуск программы «Мировая политика» и я ее ведущий Игорь Панарин. Сегодня у меня в гостях Сергей Юрьевич Глазьев, ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза, известный политолог, экономист, академик РАН. Мы действительно обсудим, что же дает России этот Таможенный союз, что он дает странам СНГ, а также ряд проблем, связанных с мировым финансовым кризисом. Здравствуйте, Сергей Юрьевич.
Глазьев: Здравствуйте.
Панарин: Сергей Юрьевич, сразу первый вопрос. Буквально несколько дней назад подписано важнейшее соглашение в Минске. Дает это соглашение что-то для России, для других стран СНГ, или это просто очередной документ, который мало будет реализовываться на практике?
Глазьев: Дает, и очень много, и документ этот обязательно будет реализовываться.
Панарин: Обязательно, да?
Глазьев. Обязательно, потому что другого варианта нет, поскольку создан Институт реализации единой таможенной и торговой политики, Комиссия Таможенного союза.
Панарин: И вы ответственный секретарь этой комиссии?
Глазьев: Да, именно так дела обстоят на сегодняшний день. Впервые в постсоветское время создается реальное интеграционное объединение, где формируется, уже сформирован наднациональный орган, которому государства делегируют часть своих суверенных функций. Эти функции ограничены вопросами внешней торговли, вопросами таможенного регулирования, и также комиссия получает серьезные полномочия в регулировании некоторых вопросов взаимной торговли. Как известно, для Таможенного союза нужно иметь единый таможенный тариф и отсутствие таможенных барьеров внутри таможенной территории Таможенного союза. Вот эти два необходимых условия будут выполнены с 1 января будущего года.
Панарин: Уже с 1 января?
Глазьев: Да, именно так.
Панарин: То есть буквально через месяц?
Глазьев: Через месяц Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана начнет работать. Он будет работать по единому таможенному тарифу, который был утвержден главами государств в Минске и передан в ведение комиссии Таможенного союза.
Панарин: Сразу вопрос, эта Комиссия где будет территориально?
Глазьев: Комиссия будет находиться в Москве. Главы государств утвердили правила процедуры комиссии, это правила, по которым принимаются решения. Должен сказать, что до сих пор все наши решения принимались консенсусом, но, тем не менее, есть процедура, если возникают спорные вопросы, то тогда решение принимается большинством в две трети голосов, где у России около 58 процентов.
Панарин: То есть, может ли Россия одна...
Глазьев: Нет, не может. Именно поэтому две трети голосов. Россия имеет большинство...
Панарин: Но не квалифицированное, можно сказать.
Глазьев: Да, что дает возможность, по сути дела, принимать даже в одностороннем порядке решения процедурные, но что касается решений по существу, то для них требуют две трети голосов, то есть Россия плюс еще один участник Таможенного союза. При этом если другой участник не согласен, то он может апеллировать на Межгоссовет, на высший орган Таможенного союза, где заседают премьеры и президенты. У нас два варианта высшего органа.
Панарин: Уже окончательно утвержден высший орган или нет?
Глазьев: Конечно. Высший орган Таможенного союза - это так называемый межгосударственный Совет ЕврАзЭС на уровне трех, то есть есть два варианта, когда собирается высший орган Таможенного союза, либо на уровне премьеров, либо на уровне глав государств. Как раз в Минске проходила встреча на уровне глав государств высшего органа Таможенного союза, а вскоре, 11 декабря, будет еще одно заседание высшего органа Таможенного союза на уровне глав правительств.
Панарин: А где оно будет?
Глазьев: В Петербурге. То есть, если какая-то сторона не согласна с решением комиссии, она апеллирует на Межгоссовет, на высший орган Таможенного союза, и там уже решение принимается консенсусом.
Панарин: То есть этот механизм включает потенциальные торговые войны, я бы так сказал? Или фактически он вообще блокирует любые попытки, скажем так, ведения каких-то...
Глазьев: Вообще в рамках Таможенного союза торговые войны невозможны по определению, поэтому мы последовательно идем против снятия всех барьеров. Первыми будут сняты таможенные барьеры.
Панарин: Они одновременно будут сниматься или последовательно?
Глазьев: Дело в том, что с Белоруссией у нас создание Таможенного союза предусмотрено было еще союзным договором, поэтому таможенного оформления уже нет в Белоруссии. И если говорить о взаимной торговле российскими и белорусскими товарами, то они не оформляются в таможенном отношении и они пропускаются таможней беспрепятственно. Но, тем не менее, до последнего времени сохраняется таможенный контроль на российско-белорусской границе для того, чтобы не происходило несанкционированное перераспределение грузов из третьих стран или направляемых в третьи страны. То есть таможня на российско-белорусской границе действует только по отношению к товарам третьих стран. Но и этот контроль будет снят по нашим планам, которые были утверждены премьерами, с 1 июля.
Панарин: 2010 года?
Глазьев: Да, с 1 июля будущего года.
Панарин: А с Казахстаном?
Глазьев: С Казахстаном также с 1 июля будущего года будет отменено таможенное оформление, то есть у нас не будет таможенного оформления во взаимной торговле, но будут сохраняться определенные виды таможенного контроля до середины 2011 года, до 1 июля. Вот какие виды таможенного контроля, пока казахстанская сторона не определила. Мы принимаем решение отменить таможенное оформление, то есть не нужно будет заполнять декларации, вообще не нужно будет никаких ни сборов платить, ни каких-либо еще барьеров преодолевать, если это товары внутренние, то есть казахстанские товары должны попадать в Россию и Белоруссию беспрепятственно, и наоборот.
Панарин: А вот что касается, условно, товаров из Мюнхена или из того же Пекина, то есть определенные нюансы?
Глазьев: Нюансы заключаются в следующем. Для российско-белорусской границы их уже не будет, то есть товар может растомаживаться либо в России, либо в Белоруссии, а вот для казахстанской границы в связи с тем, что Казахстану пришлось идти на довольно большие уступки в части повышения таможенных пошлин (там средний уровень был ниже в два раза по сравнению с Россией) для ряда товаров сохранены определенные льготные переходные режимы. И для того, чтобы не возникало соблазна злоупотреблять со стороны ряда импортеров, контроль на ввоз сохраняется для отработки механизма.
Панарин: То есть фактически создан такой гибкий механизм?
Глазьев: Ну да, он гибкий, эта гибкость заключается, во-первых, в том, что все решения принимаются совместно, во-вторых, в том, что для сложных вопросов предусматриваются переходные периоды. Скажем, единый таможенный тариф будет иметь некоторое небольшое количество исключений для исполнения ранее принятых обязательств. Например, у России есть обязательство по подготовке Олимпиады в Сочи. У Казахстана есть обязательство по выполнению ряда крупных инвестиционных проектов с иностранным участием.
Панарин: Международные обязательства.
Глазьев: Да. У Белоруссии есть тоже ряд обязательств, связанных с проведением международных мероприятий. И эти обязательства предусматриваются в решениях глав государств по таможенному тарифу, для их выполнения даются исключения. Таможенный тариф и таможенный контроль - это не единственный барьеры. Кроме этого существуют санитарные, фито-санитарные, ветеринарные меры и технические барьеры в торговле. И в этом направлении тоже в Минске было принято решение двигаться быстро. Уже в Петербурге 11 декабря мы должны подписать пакет соглашений по техническому регулированию.
Панарин: То есть практически через две с небольшим недели?
Глазьев: Да. И после этого разрешительные документы санитарного, ветеринарного и фитосанитарного (это растения) контроля будут сторонами признаваться. То есть Россия будет признавать белорусские документы. Белоруссия - российские, и наоборот. То есть нечто, вроде, молочной войны такой.
Панарин: Вот я только хотел задать этот вопрос. Уже не будет, я надеюсь?
Глазьев: Не должно.
Панарин: Сергей Юрьевич, сразу такой вопрос. Вот это очень хорошо. Можно ли сказать, что это прорыв в интеграционном движении бывших постсоветских республик?
Глазьев: Конечно, это прорыв, но прорыв запланированный. Я удивляюсь некоторым комментаторам, которые, выпучив глаза, на все это смотрели, не понимая, что происходит. На самом деле мы движемся строго по плану, который был утвержден главами государств еще два года назад.
Панарин: То есть темпы эти выдержаны, того планирования, которое было?
Глазьев: Да, то есть ничего неожиданного в этом нет. Неожиданным может быть то, что довели до конца.
Панарин: Да, для нас это не всегда характерно, скажем так, реализация планов.
Глазьев: Но тем не менее мы идем строго по плану, который был утвержден президентами два года назад. Он был конкретизирован премьерами 9 июня этого года, они приняли документ под названием «Этапы и сроки формирования единой таможенной территории», и тогда, Игорь Николаевич, если помните, они приняли решение об общем вступлении в ВТО.
Панарин: Да, это, кстати, тоже интересный момент.
Глазьев: Что тогда шокировало некоторых зарубежных наблюдателей.
Панарин: Аналитиков и экономистов.
Глазьев: Это тоже не делает им чести, потому что даже школьнику, наверное, понятно, что если мы идем на создание единой таможенной территории, если у нас единый таможенный тариф, то уже ни один из участников Таможенного союза не может вести переговоры отдельно, потому что тариф-то общий, и менять мы тоже можем его только сообща.
Панарин: Тем более две трети - установлен определенный механизм совместных действий.
Глазьев: Да. Поэтому ни одна из сторон сегодня не имеет возможности вести сепаратные переговоры по таможенному тарифу.
Панарин: Сергей Юрьевич, я тогда вот первую часть нашего диалога завершаю на достаточно оптимистичной ноте, что те планы наших глав государств, которые были приняты два года назад, они реализуются, что подписание этих документов - это в определенном плане интеграционный прорыв. И будем надеяться, что и дальше эти решения будут реализовываться на практике уже с 1 января 2010 года.
Глазьев: Чтобы завершить сюжет, уточним, что у нас с 1 июля будет не только отменено таможенное оформление, но самое главное - заработает единый Таможенный кодекс. Собственно говоря, именно поэтому и отменяется таможенное оформление на границах, потому что единый Таможенный кодекс означает создание единой таможенной территории.
Панарин: По сути, это единое правовое оформление всего этого пространства.
Глазьев: Да.
Панарин: Завершаем нашу первую часть на такой оптимистичной ноте, что действительно начался интеграционный экономический процесс. Я напомню, что в гостях у программы «Мировая политика» Сергей Юрьевич Глазьев, он ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза.
Панарин: Итак, уважаемый радиослушатели, мы продолжаем очередной выпуск программы «Мировая политика». Я - ее ведущий Игорь Панарин. У меня Сергей Юрьевич Глазьев, экономист, академик РАН. И главное - это сегодня очень важная интеграционная фигура, он ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза. Сергей Юрьевич, мы обсудили проблематику создания Таможенного союза, но что он дает рядовому гражданину России, Белоруссии, Казахстана?
Глазьев: Дает сразу в нескольких направлениях. Во-первых, если люди пересекают границу, они сталкиваются с таможенниками и испытывают при этом массу чувств.
Панарин: Дискомфорт, я бы так сказал, мягко говоря.
Глазьев: Так вот, таких средств больше не будет.
Панарин: А на украинской границе, когда они исчезнут?
Глазьев: К сожалению, вы знаете, последствия «оранжевой революции» для Украины обернулись катастрофой. Украина выпала из нашего интеграционного процесса, хотя именно Украина была инициатором единого экономического пространства. Именно, идя навстречу Украине, мы затянули наш интеграционный процесс, надеясь договориться, иначе это было бы сделано быстрее. Тем не менее, несмотря на все наши усилия принять любые украинские капризы, украинское руководство, «оранжевое» после известных событий, отказалось от интеграции с нашими Таможенным союзом, который после этого преобразовался, собственно, в Таможенный союз ЕврАзЭС. Потому что раньше мы предполагали, что будем работать на четвертых, как единое экономическое пространство. Это давало бы гораздо больший масштаб, потому что участие Украины очень важно, поскольку с Украиной колоссальная кооперация. И второе, что дает Таможенный союз, - это существенное облегчение кооперации между... производства.
Панарин: Между участниками, причем во всех сферах кооперации.
Глазьев: Во всех сферах, потому что товары, которые производятся совместно предприятиями разных государств, пересекают границу подчас многократно. Бывают случаи, когда авиационный двигатель или автомобильный пересекает российско-белорусскую границу или российско-украинскую по три-четыре раза. И каждый раз он оформляется в таможенном смысле, хотя пошлина не выплачивается, но таможенные сборы и самое главное - потеря времени. Надо сказать, что очень многие предприятия просто отказались от кооперации из-за вот этих барьеров. Потому что эти барьеры реально оборачиваются потерями колоссального времени. Есть подсчеты, которые говорят о том, что более 60 процентов времени транспортировки товара - это простои на границе.
Панарин: Сколько? Это практически большая часть издержек.
Глазьев: Устранение таможенных барьеров позволяет вдвое увеличить скорость перемещения грузов.
Панарин: Это, естественно, будет влиять на экономическое развитие всех стран.
Глазьев: Там, где речь идет о чувствительных товарах, с точки зрения экспортного контроля, приходится еще доказывать, что есть права на этот экспорт-импорт. Не будем греха таить, при нашем уровне коррупции вот эти таможенные границы становятся золотыми для предприятия.
Панарин: Фактически можно сказать, что это даст возможность ряду предприятий интенсифицировать связи ...
Глазьев: Я скажу, что это касается большого количества отраслей, это практически все машиностроение, электротехническое, атомное машиностроение частично. Если была бы Украина, то тогда мы могли бы сказать, что все машиностроение, но поскольку Украины, к сожалению, нет и Украина уже член ВТО, что серьезно затрудняет ее включение в интеграционный процесс. Что касается российско-белорусского сотрудничества, которое идет по большому перечню направлений, это колоссальный импульс для развития. И для Казахстана это тоже хороший толчок роста. Мы, по расчетам межотраслевого баланса (есть в Академии наук такая модель межотраслевого баланса) разных государств, она была интегрирована в Институте народно-хозяйственного прогнозирования, и мы подсчитали, что подъем экономической активности за счет устранения таможенных и прочих барьеров во взаимной торговле составит к 2015 году приблизительно 15 процентов валового продукта. Получим мощный прирост, который в эквивалентном выражении оценивается примерно в полтриллиона долларов. Вот это дополнительный прирост экономической активности, от которого выиграют все.
Панарин: Сейчас мировой кризис, вот этот Таможенный союз даст России и другим республикам все-таки шанс на то, чтобы выйти быстрее из него?
Глазьев: Конечно, даст, потому что чем больше экономика, чем больше экономическое пространство, тем больше устойчивости, тем больше возможностей опираться на собственные силы, тем больше источников для роста, и у нас рынок увеличивается раза в полтора сразу. Более того, мы не должны забывать, что наши партнеры по Таможенному союзу, в общем-то, имеют свое собственное конкурентное преимущество, которым Россия будет пользоваться. Например, Белоруссия за последние годы очень активно двинулась в Европу. Несмотря на определенные политические трудности, экспорт белорусских товаров (это машиностроение преимущественно, замечу, это не сырье) вырос настолько, что он теперь в Европу больше чем Россия даст.
Панарин: Даже так? И по ряду позиций, я так понимаю, да?
Глазьев: Когда Белоруссия экспортирует свои тракторы или автомобили, или еще какие-то изделия с высокой добавленной стоимостью, не будем забывать, что в этих изделиях более 50 процентов - это стоимость российской комплектации.
Панарин: Особенно Ярославский завод и ряд других предприятий.
Глазьев: Поэтому, когда растет выпуск продукции тракторостроения в России, начинаешь смотреть, почему это происходит, и выясняется, что главным локомотивом являет рост производства и сбыта белорусских тракторов. И он тянет вверх и российское тракторостроение, которое поставляет белорусскому трактору более половины комплектующих. Так что мы этим будем пользоваться. Для российских предприятий успех Казахстана или Белоруссии на внешних рынках - это тоже наш успех.
Панарин: Совместный успех.
Глазьев: Это совместный успех, потому что практически мы все делаем вместе, если говорить о более или менее сложной продукции.
Панарин: У меня сразу возникает вопрос: может ли рубль стать все-таки в перспективе, отдаленной или близкой, региональной валютой, резервной валютой с учетом того, что Таможенный союз уже стал реальностью?
Глазьев: По сути, рубль уже является региональной валютой, поскольку во взаимной торговле подавляющая часть ...
Панарин: Во взаимной торговле этих трех стран?
Глазьев: Во взаимной торговле России, Белоруссии и Казахстана на долю рубля приходится более половины всех расчетов. На долю доллара - примерно треть, и треть - на остальные национальные валюты. То есть рубль уже занимает сегодня доминирующее положение, и в российско-белорусской торговле он - просто основная валюта расчетов. Так что, если наша денежная* власть, это уже несколько за пределами Таможенного союза, создадут благоприятные условия, над этим сегодня ведется работа, мы готовим совместно антикризисную программу ЕврАзЭС. Эта антикризисная программа подразумевает создание условий для перехода на расчеты в основном в национальных валютах. У нас есть специальный институт - это Межгосударственный банк СНГ, который призван обслуживать эти ...
Панарин: А большой объем у него ресурсов?
Глазьев: Вот это главное узкое место, что наши центральные банки не создали механизм кредитования взаимной торговли. Вот если бы они создали механизм кредитования, для этого нужно примерно 200 миллиардов рублей оборотных денег.
Панарин: Ну, это не так много.
Глазьев: Это вообще ерунда по сравнению с тем, что было уже потрачено на антикризисные меры. Кредитуя взаимную торговлю через Межгосбанк СНГ ...
Панарин: Фактически это кредитование собственной промышленности.
Глазьев: Можно в течение нескольких месяцев, может быть, года перейти на расчеты в национальных валютах. И работая по-крупному в этом направлении, можно сократить издержки валютообменных операций более чем в десять раз.
Панарин: А мы теряем много, в десять раз?
Глазьев: Мы теряем огромные деньги. Представьте себе, расчеты идут иногда через доллар, сначала рубль на доллар, потом доллар на тенге, например. И что это означает? Это комиссия банков, это расчеты, во-первых, через корреспондентские счета в Нью-Йорке, на этом стригут купоны американские банки, стригут купоны биржевые спекулянты. Кто на этом только не наживается.
Панарин: Кроме реальных производителей, которые теряют.
Глазьев: До трех процентов сделки идет на прокорм этих валютных спекулянтов, которые в сущности ничего полезного не делают. И мы доказываем, что переход на расчет в национальных валютах через специально созданный институт - это Межгосбанк СНГ (он уже есть, просто дайте ему возможность работать полномасштабно) позволит более чем в десять раз (они говорят: в двадцать раз) сократить вот эти комиссии, которые обременяют сегодня взаимное ..
Панарин: Которые действительно сделают наши товары менее конкурентоспособными, если мы их устраним?
Глазьев: Сейчас есть колоссальный барьер, и, в общем, все, что для этого необходимо сделать технически, нам совершенно понятно. Рабочая группа свои предложения разработала, премьеры 11 декабря их будут обсуждать.
Панарин: То есть уже речь идет о возможности все-таки практической реализации?
Глазьев: Дело в том, что общий план антикризисных мер по направлениям был уже год назад премьерами определен, затем девятого июля на межгоссовете он был уточнен. И вот сейчас нам предстоит уже предложить некоторые проекты решений для того, чтобы наша экономическая интеграция была более глубокой и более эффективной. Я скажу, что это магистральное направление. В период кризиса, когда рушится прежняя ...
Панарин: Кстати, как вы считаете, это все-таки приведет к усилению мирового кризиса?
Глазьев: Конечно, приведет. Вообще говоря, кризис этот многоплановый, он структурный, он быстро не рассосется. Выход из него будет связан с переходом на новый технологический уклад, с внедрением комплекса новейших технологий, которые у всех на устах - это нано, био, информационные технологии. Но для того, чтобы этот пучок новых технологий взял на себя большую часть экономической активности и стал мощным локомотивом роста*, требуется от трех до пяти лет.
Панарин: То есть для перехода нам примерно лет пять?
Глазьев: Ну, вопрос: кто успеет.
Панарин: Как нам успеть?
Глазьев: В период структурных трансформаций таких выигрывает тот, кто идет на опережение, тот, кто застрял в старых технологиях, он уже как бы утонул.
Панарин: Тот проиграл и достаточно.
Глазьев: Поэтому нам сейчас нужно не пытаться догонять, а надо сразу делать ставку на опережающее развитие вот этого пучка самых передовых технологий.
Панарин: Таможенный союз - это шаг к этому опережающему развитию?
Глазьев: Конечно, это шаг, потому что Таможенный союз просто создает условия для хороших экономических взаимоотношений. В рамках ЕврАзЭС планируется реализация межгосударственных целевых программ, в том числе наукоемкие биотехнологии, служба Центра высоких технологий, которая начнет работать, в Минске опять же было принято решение об утверждении структур этого Центра высоких технологий, заработает антикризисный фонд. В общем-то, мы имеем сегодня, можно сказать, весь джентльменский набор инструментов по борьбе с кризисом.
Панарин: На этой оптимистичной ноте закончим наш диалог. Главное, что этот вывод заключается в том, что Таможенный союз - это шаг к инновационному опережающему развитию. Он дает шансы России, Белоруссии, Казахстану и другим странам все-таки не остаться в болоте старой экономики, а двинуться вперед. Напомню, что у меня в гостях в программе «Мировая политика» был Сергей Юрьевич Глазьев, член очень важной комиссии и главное - не просто член, а ключевой член - это Таможенная комиссия.
Глазьев: Я должен уточнить, у нас членами комиссии являются лишь премьеры.
Панарин: Я подчеркну, что вы - ответственный секретарь Комиссии Таможенного союза, но ответственный секретарь - это человек, который реально организует этот процесс.
Глазьев: Я скажу, чтобы наши радиослушатели понимали, это настолько серьезный орган - Комиссия Таможенного союза, в него входят вице-премьеры, причем с российской стороны первый вице-премьер Игорь Иванович Шувалов. И именно такой высокий уровень комиссии дает нам возможность принимать решения, обязательные к исполнению .. всех государств.
Панарин: Я надеюсь, что с вашей помощью эти решения будут правильными, эффективными. Мы действительно продвинемся на пути экономической интеграции и улучшим жизнь наших людей и в России, и в Казахстане, и в Белоруссии. До свидания.
По материалам сайта http://www.panarin.com