Экономическая стратегия страны на ближайшие годы включает создание цифровой экономики, увеличение экспорта товаров, в том числе несырьевых, поддержку малого и среднего бизнеса. Важная роль в этом отводится Федеральной таможенной службе, которая, образно говоря, своим «ключом» открывает границу российскому бизнесу. А «ключ» этот – цифровые технологии таможенного администрирования.
Обо всем этом мы беседуем сегодня с первым заместителем руководителя ФТС России Русланом Давыдовым.
- Руслан Валентинович, все, конечно, помнят крылатую фразу «Таможня дает добро!» из знаменитого фильма «Белое солнце пустыни». Сегодня от таможни ждут «добро» компании-экспортеры. Чем вы можете им помочь?
Р. В. Давыдов: Мы уже ускоряем таможенное оформление и перемещение товаров за счет тех инструментов, которые дает цифровизация. Не попавшую под риски экспортную декларацию мы выпускаем за 40 мин.
Бизнесу нужно единообразие и правомерность принимаемых решений. Например, в вопросах таможенной стоимости, чтобы на разных таможнях на один и тот же товар не начисляли различные суммы платежей.
Чтобы ни у кого не возникало мысли – пойти и договориться с инспектором – мы создаем электронные таможни. В этом году заработали три таких таможни: в Приволжском, Уральском и Северо-Кавказском округах. До конца 2020 года во всей Российской Федерации останется только 16 мест оформления электронных деклараций – 8 электронных таможен в федеральных округах и 8 центров электронного декларирования в специализированных таможнях. Уже не надо куда-то ехать, все вопросы решаются дистанционно, не выходя из своего кабинета, или с помощью смартфона.
В конце октября открыли первую в России электронную таможню, а к концу 2018 года их будет уже семь. Кроме того, создаются 16 центров электронного декларирования во всех федеральных округах.
Сегодня почти на 100% товаров, поставляемых на экспорт, оформляются электронные декларации. Это касается и тех грузов, которые перевозятся по международным транспортным коридорам.
- ФТС России применяет сегодня самые передовые технологии таможенного администрирования. Это даже Всемирный банк отметил. Но что, на ваш взгляд, нужно сделать еще, чтобы ускорить пропуск грузов через границу?
Р. В. Давыдов: Привести в порядок пограничные пункты пропуска и оснастить их современным оборудованием. Россия имеет самую большую в мире протяженность госграницы, поэтому пунктов пропуска много, одних только автомобильных насчитывается 117. К сожалению большинство из них находятся в ненадлежащем состоянии, немногим лучше ситуация с железнодорожными и морскими пунктами пропуска.
Понятно, что средства на эти цели нужны немалые, что нужно определить, с чего начинать. Приоритеты расставляет национальный проект «Международная кооперация и экспорт». В ближайшее время планируется модернизировать 24 пункта пропуска, что находятся в международных транспортных коридорах, пересекающих территорию нашей страны. По расчетам, это позволит более чем в два раза сократить время прохождения границы.
- Скажите: а какова сегодня ситуация с железнодорожными грузами? Несколько лет назад железнодорожники жаловались на длительные простои поездов на границе. Помогли ли новые технологии решить эту проблему?
Р. В. Давыдов: Более трех лет назад ФТС России с ОАО «РЖД» создали совместную рабочую группу для того, чтобы выстроить электронное взаимодействие между таможенными органами и предприятиями РЖД, позволяющее ускорить прохождение грузов, упростить и автоматизировать различные операции в процессе перевозки товаров железнодорожным транспортом, сократить время обработки документов.
Сегодня, если документы на груз поданы в электронном виде, если они оформлены без ошибок, то железнодорожный состав проходит таможенное оформление за 10 минут. А раньше, по данным самих железнодорожников, на это уходили часы. Цифровые технологии помогли и доказали свою эффективность.
А сегодня таможня, коллеги из налоговой службы и железная дорога уже близки к тому, чтобы с нового года отказаться от бумажных товарно-транспортных накладных. Участники ВЭД будут избавлены от необходимости проштамповывать их в таможне, чтобы получить подтверждение нулевой ставки НДС при экспорте.
Со следующего года эти документы можно будет перевести в электронный формат. Чтобы такое стало возможным, мы вместе с ОАО «РЖД», Налоговой службой и Минфином России инициировали изменения в Налоговом кодексе.
Это был, наверное, один из злободневных запросов нашего бизнеса. И мы на него ответили.
- А что дает открытие электронных таможен, предусмотренное комплексной программой развития ФТС России до 2020 года?
Р. В. Давыдов: Через электронную таможню, декларируются товары, которые приходят в адрес российских получателей внутри страны или экспортируются ими в страны, не входящие Евразийский экономический союз. При этом сокращаются сроки таможенного оформления, что для бизнеса очень важно. Не зря же говорят: время – это деньги.
Транзитные грузы проходят через так называемые таможни фактического контроля. Около 99% из них оформляется в электронном виде. Это позволяет сократить время проведения таможенных операций, обеспечить «прозрачную» процедуру оформления. Кроме того, снижаются и коррупционные риски, так как при электронном оформлении сведен к минимуму «человеческий фактор».
Кстати, электронный транзит мы внедрили за два года. Теперь нужно поработать еще пару лет, чтобы полностью перевести его в автоматический режим. По нашим расчетам, система будет обрабатывать более 3,5 млн. деклараций в год.
В этом году будет подан почти миллион электронных транзитных деклараций. Но это только первый этап. Наша следующая задача – перевести последующие процедуры в автоматический режим. Цифровая система сама должна проводить авторегистрацию деклараций и автовыпуск товаров.
- А что мешает это делать уже сегодня?
Р. В. Давыдов: В основном это вопросы технического характера, но на все нужно время. Необходимо доработать наши информационные системы, интегрировать их с цифровыми системами РЖД и других видов транспорта.
- Часто ли используется предварительное декларирование товаров в электронном виде?
Р. В. Давыдов: Это делают только в тех случаях, когда отправитель точно знает, какой товар повезет. Предварительных деклараций не так уж много – примерно 10-15% от общего количества.
- С начала этого года вступил в действие Таможенный кодекс ЕАЭС. Что он изменил в работе вашей службы?
Р. В. Давыдов: Он жестко нормировал время проведения таможенных операций при транзите. Так, на регистрацию транзитной декларации теперь отводится 1 час, на выпуск – 4 часа и столько же – на завершение транзита. В связи с этим возникли некоторые сложности в работе с ОАО «РЖД», касательно технологий контроля и документооборота. Но мы вместе продумали все вопросы, чтобы выдержать эти сроки.
- Сегодня речь идет о бесшовном пропуске транзита по территории ЕАЭС, предлагается организовать даже сквозной маршрут Китай – Казахстан – Россия – Беларусь – Европа. Но удастся ли договориться о сквозном контроле с таможенными службами других стран?
Р. В. Давыдов: Мы это уже делаем. Так, например, финны выразили интерес к отправке контейнерных поездов с целлюлозой в Китай через Россию и Казахстан. Но для пропуска такого транзита должны договориться между собой четыре железных дороги и четыре таможни соседних государств. Мы предложили финнам начать эту работу «на двоих», чтобы продемонстрировать работоспособность схемы другим «соседям». Они увидят, что это интересная идея, и присоединятся к нам.
Конечно, будем организовывать и сквозные коридоры для грузов на территории ЕАЭС. Вот уже и «умные» пломбы опробовали…
- А какая от них польза, и чем они отличаются от обычных?
Р. В. Давыдов: Это пломбы с электронной начинкой. Опломбированный такой пломбой груз можно отследить с помощью системы ГЛОНАСС. И это дает всем сторонам процесса уверенность, что его не подменили, не украли, он не отклонялся от маршрута и доехал из точки «а» в точку «б» в неизмененном состоянии.
Бывает ведь и «лжетранзит», когда товар декларируется, как следующий в другую страну, но выгружается у нас в России. Много и других случаев. Например, сигареты иногда ввозятся или вывозятся под видом других товаров. Или заявляется к транзиту ветошь в контейнере вместо брендовой одежды, по пути в России она подменяется ветошью, и из страны вывозится уже товар, заявленный в документах .
Электронные пломбы решают эту проблему. С ними груз уже не подменят – случись такое, этот факт тут же зафиксирует система слежения. Кстати, в Китае «умные» пломбы уже используют. Да и у нас, например, нефтедобывающие компании ставят такие пломбы на бензовозы для предотвращения несанкционированного доступа во время транспортировки нефтепродуктов.
Думаю, и железнодорожники этим заинтересуются. Хотя и говорят, мол, это дорого – ставить электронную пломбу на каждый вагон. Но тут надо просто выбрать правильное техническое решение, а затем обеспечить сопряжение ее с информационными системами перевозчиков и таможни.
- У нас уже пробовали сделать это на каком-либо из видов транспорта?
Р. В. Давыдов: Да, эксперимент по использованию «умных» пломб мы провели вместе с казахстанскими коллегами при перевозке транзитных грузов автомобильным транспортом. Движение машин по заранее намеченному маршруту отслеживали через систему ГЛОНАСС. При этом таможенники обеих стран могли наблюдать за ними в режиме реального времени.
Эксперимент закончился 1 ноября. Бизнес был доволен. Я слышал от одного из предпринимателей, добровольно принявших участие в эксперименте: «С этой пломбой я вижу движение по маршруту, риск потери ценного груза стал намного меньше, поэтому можно пересмотреть и договор со страховой компанией».
Соседние с Россией страны, например Беларусь, хотели бы включиться в пилотный проект. Теперь российская таможня должна доложить правительству страны и Евразийской экономической комиссии о результатах применения электронных пломб. После этого будет принято решение, как действовать дальше.
- Все требуют от вас ускорения таможенных процедур. Но как быть с безопасностью? Появились ли новые технологии борьбы с контрабандой и контрафактом, «серым» и «черным» импортом?
Р. В. Давыдов: А «умные» пломбы – разве это не мера обеспечения безопасности? Но главное, конечно, это – система управления рисками, созданная в ФТС России. Один из элементов этой системы – риск-категорирование участников внешнеэкономической деятельности. Есть в бизнесе такой принцип «знай своего клиента» (по-английски это звучит так: know your customer). Предприниматель, совершивший хотя бы одну таможенную операцию, обязательно попадает в нашу базу «Электронное досье участника ВЭД». В ней насчитывается свыше 300 тысяч досье на экспортеров и импортеров. Разумеется, оставляют след и допущенные нарушения, категория риска зависит от того, были или нет нарушения. Но это не единственный критерий.
Машина в автоматическом режиме по другим многочисленным параметрам анализирует таможенную историю компании и на этой основе определяет, к какому уровню риска та относится: к низкому, к среднему или к высокому.
Если уровень риска средний, то таможня применяет стандартный набор контрольных мер. При низком – оказывается доверие, проводится периодический, выборочный контроль на этапе после выпуска товаров, когда товар уже пересек границу без задержек. А высокий уровень риска, естественно, требует повышенного внимания и особых мер контроля. Словом, таможенник знает, где и что проверять, поэтому чаще всего его «выстрел» попадает в цель.
Замечу, что новой компании сложно сразу попасть в категорию низкого уровня риска. Она вначале должна набрать статистику. Поэтому и получает стандартный набор контрольных процедур. Это как в банке: вы приходите туда за кредитом, и если есть у вас кредитная история, то можно рассчитывать на низкий процент. А если пришли впервые, кредит могут и не дать.
Конечно, всем хотелось бы попасть в «зеленый коридор», когда экспортная декларация выпускается в среднем за 30-35 минут. У крупных компаний-экспортеров, таких как «Северсталь», Магнитогорский и Новолипецкий металлургические комбинаты, которые находятся в «зоне доверия», время выпуска экспортной декларации еще меньше – всего 12 минут.
- А в морских портах жалуются: суда простаивают из-за того, что много контролеров. Сначала таможня проверит груз, следом идет фитосанитарный, ветеринарный контроль. Может, все это объединить по примеру Китая?
Р. В. Давыдов: В России принят специальный закон о Свободном порте Владивосток, в рамках которого наша таможня приняла на себя отдельные функции фитосанитарного и ветеринарного контроля. В результате сроки пропуска товаров через границу сократились. Но это только первый шаг.
Проведение таможенного, фитосанитарного и ветеринарного контроля только таможней нельзя распространить на всю страну. Недавно я разговаривал с китайским коллегой, он рассказал, что в КНР было 60 тысяч таможенников, а после передачи полномочий фитосанитарного и ветеринарного контроля их стало 100 тысяч. Нам дополнительный штат вряд ли дадут. Поэтому прежде чем взять на себя новые функции, надо понять, как их выполнять.
Я думаю, все проблемы надо решать в комплексе. Посмотрим, как будет работать «единое окно» и как продолжится процесс цифровизации в ведомствах. Замечу, что ФТС России уже ведет диалог с 32 федеральными органами исполнительной власти через систему межведомственного электронного взаимодействия. Ведомственные информационные системы обмениваются информацией между собой, и как результат – сами ведомства не запрашивают у декларантов тех документов, информация о которых содержится в компьютерных базах коллег.
Отвечая на ваш вопрос, напомню выражение «необходимое и достаточное условие». В первую очередь, таким условием является сопряжение и интеграция информационных систем.
- Уже известно, когда откроется «единое окно», и кто это должен сделать?
Р. В. Давыдов: В майском указе Президента страны указан срок: к 2021 году должна быть создана технология «единого окна». Правительство определило Российский Экспортный Центр ответственным за организацию «единого окна» при отправке товаров на экспорт. Оно намного упростит и ускорит контрольные процедуры. Это особенно важно в связи с тем, что поставлена задача увеличить несырьевой экспорт за шесть лет в 2,5 раза - до 250 млрд долларов.
А Российский экспортный центр, создавая «единое окно», планирует сделать его функционал еще шире. Чтобы, во-первых, синхронизировать работу всех контролирующих ведомств, во-вторых, дать возможность малому и среднему бизнесу, который раньше не занимался экспортом, подать заявку на получение лицензии и проконсультироваться у специалистов.
Словом, технологии развиваются, и мы вместе с ними.